Деньги и простой товарообмен во времена татаро-монгольского ига
Деньга Дмитрия Донского
В дополнение к возникшим внутренним проблемам, связанным с феодальным распадом на отдельные княжества, развитие экономики и денежного оборота в Киевской и других частях средневековой Руси неожиданно подпало под воздействие внешних агрессивных сил, противоположных национальным традициям и интересам. Татаро-монгольское нашествие и навязанный Руси гнет стали наиболее драматическим фактором в средневековой истории страны, помимо других периодически происходивших войн и нашествий, отбрасывавших назад ее развитие. Нашествие и завоевание татаро-монголами Руси в первые десятилетия XIII в. приостановили распространение национальной рукописной традиции, в том числе и на монетах, за исключением, возможно, Новгорода и Пскова, где с X в. продолжалась чеканка серебряных монет с русскими надписями. Татаро-монгольское иго оставило на Руси почти на два с половиной века неизгладимые черты варварского существования с подавлением воли населения, послушанием, насилием и грабежами. Такое существование превратилось в дальнейшем в некий симбиоз многонациональной имперской культуры. Татаро-монгольское нашествие еще более укрепило и без того доминировавшие тенденции припрятывать деньги и проводить бартерные торговые операции в натуральном хозяйстве. Дань, собираемая завоевателями в натуральной или денежной форме, первоначально, по примеру Китая, базировалась на сборах с каждого домашнего хозяйства, и, кроме того, налог с оборота («тамга») взимался со всех товаров. Существовали также многочисленные пошлины и поборы, которыми облагалось местное население русскими князьями, церковнослужителями и другими землевладельцами. Возможно, с этих времен, как отмечали социологи и историки, среди массы простых русских людей складывалась черта как-то слишком легко расставаться с деньгами, раздавать их, а не пускать в оборот, чтобы преумножать свое богатство. Однако история российского предпринимательства впоследствии дала все-таки впечатляющие образцы истинной предприимчивости, выразившиеся в современных условиях даже в крайних олигархических формах.
В условиях татаро-монгольского ига ни один из князей не допускался к правлению без получения разрешения от хана в форме специальной грамоты или «ярлыка». Разобщенные, но вооруженные русские князья находились под властью и сосуществовали с татаро-монгольскими правителями в течение как минимум полутора веков, выплачивая дань, поставляя рабов и воинов и вместе с тем ведя совместно с церковнослужителями или без них образ жизни двуеверцев—христиан или язычников. Это выражалось в строительстве множества прекрасных христианских церквей и следовании некоторым примитивным ритуалам, молитвам и заклинаниям. В те времена в обращении в основном были монгольские серебряные дирхамы и медные монеты, а в западных частях бывшей Киевской Руси обращались также литовские и польские монеты.
Отличительной особенностью денежно-бартерных отношений России в период от середины XII в. вплоть до окончания XIV в., считающейся уникальным явлением, было широкое распространение в обращении особого вида товароденег — серебряных брусков-слитков. Такие исторические памятники денежного обращения в виде разнообразных по массе и очертаниям серебряных продолговатых форм обнаруживались и все еще появляются при раскопках в крупных хранениях, часто в монастырях и церквях и при этом отдельно от немногих монетных находок того же периода, который рассматривается нумизматам и историками как «безмонетный период» в большей части России. Согласно некоторым источникам, древние серебряные слитки, весившие около 160 г, одно время были типичными киевскими гривнами, в то время как в Новгороде отливались более тяжелые слитки массой около 200 г. Новгородские слитки преимущественно обнаруживались вдоль торговых путей из низовий Волги до Балтийского моря и до Херсонеса в Крыму. Вероятно, что выплавка серебряных слитков из резервов серебра, поступавших из Европы и хранимых также в виде драгоценных сосудов и других серебряных изделий и, возможно, серебряных монет, вызывалась нарушениями, неустойчивостью и разрозненностью внутреннего товарообмена в условиях вмешательства извне. Широкое распространение довольно примитивного, неуклюжего с позиций чисто утилитарных и дорогостоящего платежного инструмента может служить подтверждением того, что серебряные слитки, а фактически серебро в виде полуфабрикатов, могли выполнять функцию относительно непривлекательного для иноземных завоевателей сокровища, хранимого русскими князьями. Такие слитки могли быть широко использованы в обороте преимущественно как балансирующие или дополнительные средства платежа в условиях превалирующего бартерного обмена различными товарами и услугами в туманных условиях нестабильности и экономических рисков тех времен. При этом относительно небольшие платежи, пошлины и поборы могли осуществляться с применением монет и в натуральной форме.
Слово «деньга» (среднеазиатского происхождения, подобно таким словам, как «казна», «таможня» и др.) стало приобретать в русском языке все более устойчивое значение и место к XIV в., становясь общепринятым концептуальным термином и вытесняя в этом значении слово «кун», которое уходило из речевого оборота после распада Киевской Руси и имело отношение как к монетам, так и к меховым деньгам.
«Ранние деньги (дирхамы) были маленькими продолговатыми кусочками серебряного металла неправильной формы массой около двух унций. Они обращались в сочетании со шкурками белок и бобров (куницы стали уже редкостью) и служили ограниченным средством обмена в системе товарообмена, бартера России». Кроме этих ранних денег в последней четверти XIV в. в Центральной и Восточной Руси применялась новая счетная денежная единица — алтын, который первоначально был равен шести деньгам (татарское слово «алты» означает шесть).
Оставить комментарий