Либерализация цен (часть 4)
За 1990—1998 гг. государство почти полностью освободилось от забот по финансированию национальной экономики, а в реальном исчислении эти расходы были сокращены в 13 раз по сравнению с уровнем 1990 г., составив лишь 6% всех расходов консолидированного бюджета. Столь «радикальная» разгрузка бюджета никак не могла принести социальных благ и не помогла ни науке, ни культуре. В обстановке общего хаоса и экономического спада бюджетные расходы непрерывно сокращались как в абсолютном, так и в относительном масштабе. К тому же это сопровождалось катастрофическим ухудшением условий жизни и работы практически во всех сферах деятельности, зависевших от бюджетного финансирования и, прежде всего, в образовании и здравоохранении. Один раздел бюджета все же не подвергался сокращению — затраты на содержание бюрократического аппарата, которые увеличивались. На фоне бедности и экономического хаоса расточительство бюрократии было особенно неприглядным и вызывающим.
В течение продолжительного начального периода бюджет Российской Федерации был хронически дефицитным (в противоположность советскому периоду), составляя порой 1/3 доходов консолидированного бюджета. А в кризисный 1998 г. бюджетный дефицит составил 15% доходов. В течение предкризисного периода не было ни одного года, когда бы исполнялись планы налоговых поступлений. Введенная в спешном режиме новая модель налогообложения оказалась неэффективной. При этом созданная система налогообложения не была прозрачной и опиралась на шаткие, переменчивые правовые нормы. Даже специалисты затруднялись точно указать общее количество введенных налогов (их было около 50, включая местные налоги). Многочисленные инструкции и сложные правила налогообложения дополнялись необъективностью и некомпетентностью работников новых налоговых органов. Мелкие и средние налогоплательщики часами и днями простаивали в очередях, для того чтобы заполнить и сдать налоговую декларацию дежурному инспектору. Это было бы, может быть, понятным и как-то оправданным в тот начальный период, если бы такое налоговое «обслуживание» применялось и к крупным воротилам.
Вместе с тем доминировали искаженные нетрадиционные формы торговли товарами и услугами, которые прикрывали многочисленные и крупные уклонения от налогов и платежей. Вместо безналичных форм оплаты, гарантирующих возможность контроля и наиболее полного взимания налогов, производители и продавцы по своему усмотрению выбирали формы расчетов — бартер (например меняли на колбасу), наличные рубли или доллары и денежные суррогаты (например, векселя, выпускавшиеся местными органами власти и иными учреждениями). Применение бартера практически было связано с полным исчезновением обесцененных денег из крупного товарооборота, за исключением лишь их балансирующей роли и то чаще в наличных долларах. Были заключены и реализовывались многочисленные бартерные сделки с сокрытием крупных барышей в пользу отдельных руководителей предприятий и их помощников.
Руководители различных регионов и другие местные чиновники, в соответствии или несмотря на весьма слабые правила и законодательные нормы в области денежно-кредитного регулирования, быстро приступили к выпуску краткосрочных, по сути фальшивых, денег в форме бронзовых векселей, необеспеченных долговых расписок, акций и облигаций с целью хотя бы временного поддержания своей региональной власти и покрытия затрат на энергию, транспорт, строительные работы, управленческий персонал, приемы, поездки в Москву и другие регионы в условиях экономического хаоса и упадка. Поставщики (предприятия, производители и посредники) по инерции административно обязывались принимать эти инструменты платежа и, в свою очередь, передавали их своим клиентам, создавая тем самым порочный круг смены собственников еще до объявления банкротств на законных основаниях.
Наибольший ущерб казне наносило широкое распространение неплатежей, когда участники торговли прекращали выполнение своих денежных обязательств, включая заодно и выплаты налогов в казну. Катастрофическим результатом поспешных и неподготовленных экономических реформ с самого начала стало накопление неплатежей и долгов. К концу 1998 г. общая задолженность промышленности, сельского хозяйства, транспорта и других секторов экономики достигла 2,8 трлн. руб. (деноминированных к этому времени в 1000 раз), что в 4 раза превышало общие годовые доходы бюджета и в 6 раз было больше, чем общая рублевая денежная масса, находившаяся в то время в обращении.
Оставить комментарий